Наследие Розы: Магия безмолвия (СИ) - Страница 178

178

Не дожидаясь ответа, Повелительница эрханов начала перемещение, увлекая золотого дракона за собой, не смотря на его сопротивление. Не взирая на охранные заклинания, наложенные на кабинет Сеш'ъяра, ни на охранки Гильдии, ни на свое собственное состояние - она все же доставила его в ту комнату.

Ей сейчас двигало уже не природное упрямство, не тяга к чему-то возвышенному, и даже не чувство вины, которое она испытывала по отношению к Мантикоре. Ей вело сильное желание женщины, которая во чтобы то ни стало должна было соединить ребенка со своим родителем. В ней говорила мать, что сама выносила, родила и воспитала двоих детей. Материнский инстинкт нельзя заменить ничем: ни яростью, ни болью, ни ненавистью. Мать сделает все как для своих, так и для чужих детей.

У Рагдэна больше не было матери. Но у него еще оставался отец. И он был нужен ему.

- Смотри, Сеш'ъяр, - схватив некроманта за шею до того, как он успел прийти в себя после перемещения, эльфийка сильно надавила пальцами на чувствительные точки, заставив упасть его на колени, - Смотри, ящер, и наслаждайся тем, насколько у Рагдэна все хорошо...

Дракон дернулся, пытаясь вырваться из неожиданно жесткой хватки, но наткнулся на испуганный взгляд Саминэ, которая так и не покинула его кабинет, продолжая сидеть возле дальней стены, у двери.

Кажется, он смутно помнил, что все это время, с момента его посещения того пепелища, она как будто бы часто приходила сюда. Растрепанные темные волосы, слезы на щеках, но решительный взгляд и твердое желание во чтобы то ни стало накормить Рагдэна. Ее не пугал ни пронзительный и злой взгляд директора, ни его грубые, а порой и жестокие слова, которыми он пытался задеть ее, сделать как можно больнее. Чтобы окружающие его люди почувствовали хоть ничтожную часть того, что чувствовал он сам.

Она приходила, силком заставляла его сына поесть и попить, обтирая его влажным полотенцем, беззвучно шепча ему что-то на ухо, убаюкивая, поглаживая, успокаивая. И все это время, его сын, его маленький дракончик, не желавший менять облик, одиноким пятном сидел в углу, уткнувшись носом в плащ, оставленный когда-то, как теперь кажется очень давно, его матерью. Кораной.

Ее маленький сын. Ее дракон. Рагдэн. "Сердце Матери".

Его собственное сокровище, теперь смотревшее на мир пустым, равнодушным и безжизненным взглядом, изредка проявляющее что-то наподобие эмоций при виде его. Ему нужен был отец, а вместо этого возле него все это время находилась пустая, фальшивая оболочка, делавшая вид, что ему не все равно, что будет с мелким дракончиком.

Взгляд Сеш'ъяра помимо воли упал на окружающую обстановку и впервые, за долгое время, увиденное заставило его ужаснуться. Как он мог допустить такое? Как он мог позволить собственному сыну жить в этом хаосе? Он ведь обещал... Он дал слово Коране, что позаботится о нем! А на деле?..

- Рагдэн, - голос мужчины дрогнул, когда на него неожиданно, кроме боли потери своей Равной, свалилось горькое осознание того, что он натворил. Он потерял свою любимую и теперь, еще чуть-чуть, и он может потерять своего сына. Свое маленькое чудо. Частичку ее души...

Селениэль отступила, услышав этот тихий, надтреснутый голос. Дракон не спешил вставать с колен, а в глубине его глаз плескалась боль, глядя на то, во что он превратил собственного сына. Едва заметная влажная дорожка слез скатилась по щеке Сеш'ъяра, когда дракончик даже не поднял голову в его сторону, продолжая неподвижно лежать. У эльфийки защемило сердце, но через долгий, томительный миг, растянувшийся в бесконечность, Рагдэн слабо пошевелился и открыл глаза. Медленно, зачарованно повернув голову, он посмотрел на некроманта и встал на ноги, слегка пошатываясь.

Саминэ осторожно его поддержала, когда дракончик сделал несколько неуверенных шагов вперед и ткнулся влажным носом в протянутую ладонь Сеш'ъяра. Неуверенно, словно боясь чего-то, мужчина улыбнулся, бережно прижав к себе маленького дракончика, тихо шепча:

- Теперь все будет хорошо, мелкий. Теперь все будет хорошо...

Ниэль неслышно отступила назад к двери, когда в руках золотого дракона неожиданно оказался маленький мальчик со встрепанными черными волосами. Он тихо плакал, роняя прозрачные слезы на рубашку отца, прижимаясь к нему так, словно от этого зависела его жизнь. Комкая маленькими кулачками тонкую ткань на груди мужчины, Рагдэн ревел, выплакивая всю ту боль, что накопилась в его душе, и которую он так и не смог выразить раньше. А вместе с ним, по щеке дракона-некроманта текли уже крупные, несдерживаемые слезы.

Они оплакивали свою потерю. Они оплакивали свою Равную, жену и мать. Они смогли выразить то, что не давало им обоим примириться с жестокой действительностью. С тем, что не давало им жить дальше.

И теперь, хоть они уже никогда не смогут стать такими, как раньше, они смогут жить. Жить, а не существовать.

Тихо выскользнув в коридор, Ниэль прислонилась спиной к двери, и сползла на пол, слабо улыбаясь. Она сделала все, что смогла. Она уже знала, что совсем скоро здесь будет не только Сои'шен, который, как и вся правящая ветвь золотых драконов почувствовал всплеск эмоций Сеш'ъяра, принесший самому некроманту облегчение, но и ее собственный муж. Шайтанар знал, куда она идет, и верно просчитал последствия. И эльфийке стоило больших трудов уговорить его не вмешиваться...

Она должна была помочь им. Своему другу, его сыну, и отдать дань Мантикоре, которая спасла жизнь Ри, ее любимому непоседливому ушастику. Ниэль вернула свой долг.

178